С 2022 года едва ли не на всех прямых линиях с Владимиром Путиным всплывает одна и та же тема. Люди из разных регионов спрашивают, почему они не могут получить статус ветерана боевых действий? Президент обещает разобраться, заверяет, что проблема будет решена. Но на местах она почему-то всё никак не решается, хотя Россия – страна богатейшая, а ветеранов не так уж и много. Царьград завершает рассказ о бывшем американском полицейском Филиппе Косове, который ещё в 2014 году приехал защищать Русский мир. Герой боёв за Донецкий аэропорт, получивший тяжёлое ранение, с 2017-го фактически стал человеком без определённого места жительства. Дом был на передовой, а в тылу возвращаться было некуда. Но на своё счастье он встретил в России любовь, благодаря которой смог встать на ноги и пройти через жернова отечественной бюрократии.
Воевал на костылях
Сейчас у Филиппа и Елены всё хорошо. Они живут в Подмосковье и ждут второго ребёнка. Но у Филиппа болит душа за других добровольцев, особенно за самых первых, самых идейных. Многие из которых и в 2022-м, когда началась СВО, пошли воевать, уже в регулярную русскую армию.
Почти всех ребят, которых я знал с 2014-2015 годов по батальону "Восток", выкосило. Все они были с боевым опытом, поэтому на СВО их брали в основном в штурмовую пехоту, они вели бои за Мариуполь,
– рассказывает Филипп.
Сам он был тяжело ранен 14 октября 2015 года – за его спиной разорвалась 82-я миномётная мина.
Филипп не один год пробыл в таком состоянии. Фото предоставлено Филиппом Косовым
Филипп был изрешечён осколками, один из них вырвал правый бок, другие прошли по всему телу от пят до головы. Порядка 30-40 мелких кусочков металла у него так и остались в грудной клетке. Филипп лишился голеностопного сустава на правой ноге. Но вернулся на фронт и ещё три года продолжал воевать, держа в одной руке автомат, а в другой костыль, потому что в ДНР на передовой очень не хватало людей.
Филипп был сперва штурмовиком батальона "Восток", а с мая 2015-го – в группе легендарного разведчика-снайпера, бывшего спецназовца ФСБ Алексея Нагина (позывной "Терек") – впоследствии Героя России, ДНР и ЛНР (в 2022 году Нагин командовал одним из отрядов ЧВК "Вагнер", был соавтором фильмов "Солнцепёк" и "Лучшие в аду", погиб под Бахмутом).
Алексей Нагин в Донецком аэропорту. Фото предоставлено Филиппом Косовым
Терек пприехал в Донбасс после Крымской весны и внёс неоценимый вклад в войну, наладил эффективное слежение за противником и артиллерийскую корректировку. Благодаря ему в Донецком аэропорту мы хорошо разматывали "Правый сектор"*. Уничтожали их миномётные расчёты, наблюдателей, доты – они вместе с боекомплектом взлетали на воздух,
– вспоминает Филипп.
В 2018 году его списали по здоровью, и он покинул Донбасс. Поехал в Волгоградскую область – жил на хуторе у родителей Терека. Те уехали на всё лето и оставили ему дом. Там, на природе Филипп плавал, занимался с гантелями и смог немного подправить здоровье.
А потом перебрался в Подмосковье и начал устраивать с нуля свою жизнь на исторической Родине, откуда родители вывезли его в Америку ещё в подростковом возрасте.
Счастливая встреча
Было очень непросто, особенно в первые месяца два. А потом русский американец смог набрать учеников и стал преподавать им английский язык. Больше всего проблем доставляло здоровье – Филипп копил деньги на операцию.
Тогда и произошла его счастливая встреча с Еленой.
Венчание. Фото предоставлено Филиппом Косовым
Елена учительница русского языка и литературы. До этого работала в благотворительном фонде – помогала больным детям. А ещё она почётный донор России, сдаёт кровь с 18 лет. Дважды сдавала и костный мозг. Благодаря последней такой процедуре Елена с Филиппом и познакомились. Они оба не раз собирали гуманитарную помощь для ДНР и заочно знали друг друга.
Нужно было, чтобы кто-то отвёз меня домой из больницы. Все друзья с машинами оказались заняты. А Фил об этом случайно узнал от кого-то из общих знакомых и позвонил: "Я приеду". Я сказала ему: "У тебя же нет машины, и ты не водишь". У него нога тогда ещё совсем плохая была. Он ответил: "Ничего. Приеду на такси". Он вообще такой человек, который всегда приходит на помощь каждому, кто в ней нуждается. Поможет котёнку, собачке, человеку – в любой ситуации, чего бы ему это ни стоило,
– рассказывает Елена.
Так они встретились. Елена говорит, что не увидела в Филиппе ничего американского. Во время их встречи каждый шаг всё ещё причинял ему боль. Елена спросила, почему он не сделает себе операцию? Ведь отсутствовавший голеностопный сустав, по идее, можно было заменить искусственным. Филипп объяснил ей, что в его случае это не выход: у него раздроблены кости, и искусственный сустав не к чему прикрепить. Нужна более сложная операция. Ситуация осложнялась его непонятным статусом.
После того как Фила покалечило на фронте, он остался сам по себе. Ни родственников в России, ни жилья, ни прописки – пустая страница в паспорте. Фактически бомж. У него не было возможности сделать операцию по квоте, он долго копил на неё деньги и всё никак не мог накопить,
– вспоминает Елена.
Она стала узнавать у врачей, что можно предпринять, и ей удалось найти докторов, которые смогли сделать Филиппу операцию. Причём бесплатно, по ОМС! Хотя реабилитация и была очень длительной (Филипп только недавно стал ходить без палочки).
Реабилитация была долгой. Фото предоставлено Филиппом Косовым
А сразу после операции, когда муж ещё сидел в инвалидной коляске, Елена занялась его статусом ветерана боевых действий. И это оказалось гораздо сложнее, чем записаться на операцию.
Хотел выбросить боевые награды
Филипп пытался получить статус сам, ещё в 2018 году, но безрезультатно.
В Донецке его много раз отправляли из одного места в другое: из военкомата в часть, из части в военкомат – ну как у нас практикуют обычно. И это очень унизительно для человека, который воевал, – ходить, доказывать, что он не на петарде подорвался. Фил уже плюнул на это, говорил: "Ничего мне от них не надо!" Хотел даже выбросить свои боевые награды в реку с моста. Но я уговорила его это не делать. Сказала: "У нас скоро сын должен родиться, он будет гордиться своим отцом. И давай всё-таки попробуем побороться за статус, тем более что он положен тебе по закону!"
– продолжает Елена.
И они стали бороться. В основном этим занималась Елена. Будучи беременной, она писала и звонила куда только могла – в военную прокуратуру, в администрацию президента (говорит, что у неё переписка – в "нескольких томах"), подключала журналистов. Все отвечали, что Филиппу Косову статус действительно полагается, но ничего не происходило. Наконец после очередной статьи – журналиста Григория Кубатьяна из "Комсомольской правды" – дело сдвинулось.
Когда супруги Косовы только начинали свою борьбу, Елена ещё была беременна, а когда летом прошлого года Филипп получил удостоверение ветерана боевых действий, их сын, которого они назвали Виктором (Победителем), уже ходил.
Сын будет гордиться отцом. Фото предоставлено Филиппом Косовым
Елене кажется, на то и делается расчёт: ветераны люди гордые, им унизительно годами обивать пороги чиновников и доказывать, что они воевали. Им проще плюнуть на всё.
Никто из друзей и однополчан Филиппа, которые воевали в 2016-2017 годах, а потом в 2022-м освобождали Мариуполь, до сих пор не стал ветераном боевых действий. У каждого – уже по нескольку ранений, многие погибли, так и не сумев получить этот статус. Как такое совместить с лозунгом "русские своих не бросают"?
Квартиры – мигрантам, а не защитникам Родины
Филипп Косов рассказал о друге из Донецка, которому он сейчас помогает чем может:
Олег, мастер спорта по боксу, теперь в инвалидной коляске. Его отряд почти полностью погиб в мае 2015 года, осколок мины перебил ему позвоночник, его парализовало. И он официально тоже не ветеран. Ему даже ранение не могут оформить – он числится инвалидом просто по общему заболеванию! Живёт в квартире с мамой, которой за 80, и она после инсульта. Получает копеечную пенсию – в 2024 году она составляла для инвалида I группы 16 270 рублей. Он не может бегать и кому-то доказывать, что он ветеран войны. Ему даже из дома выехать в своей инвалидной коляске затруднительно. И что ему делать, вообще непонятно. Так не должно быть! Ветеранам Великой Отечественной войны государство предоставляло хорошие пенсии, лечение, льготы, квартиры. А сейчас в Московской области квартиры предоставляют мигрантам из Средней Азии, у которых по три-пять детей. Им дают пособия по 30 тысяч на ребёнка, а у моего сына, например, нет пособия. Скоро родится второй сын, а у меня в России вообще нет своего жилья. Если чиновники хотят показать, что Россия – щедрая душа, то, может быть, сначала стоит позаботиться о тех, кто воевал за неё? Показать, что они помнят о ребятах, которые первыми встали встали за Родину.
Тем более что в живых этих ребят уже очень мало осталось.
Хорошо, если у человека есть семья и ему кто-то может помочь. А если нет никого? Филипп в госпиталях встречал много бойцов, оставшихся один на один со своими проблемами. Большинство из добровольцев первой волны, особенно получивших серьёзные ранения, уже просто ушли из жизни.
Смерть всегда была рядом. Филипп и боец с позывным "Зуй" из Донецка (его уже нет в живых). Фото предоставлено Филиппом Косовым
Наряду с первыми добровольцами есть ещё одна категория обделённых вниманием государства людей – это антимайдановцы Одессы, Харькова, Запорожья и других городов, которые боролись с киевским режимом на подконтрольной ему территории и вынуждены были бежать из захваченных бандеровцами родных мест, это политзаключённые украинских тюрем, вышедшие на свободу по обмену. Они на Украине потеряли всё. Но в России им тоже никто особо не помогает, хотя многие из них тоже потом воевали в Донбассе, а в 2022 году ушли добровольцами на СВО (Филипп со своей ногой тоже порывался поучаствовать в штурме "Азовстали" в Мариуполе, когда привёз туда гуманитарную помощь, но ему не позволили).
Иностранцы в России: война за свой счёт
Особенно тяжело пришлось иностранцам – тем, кто прибыл в Донбасс защищать русских людей, понимая, что для них это дорога в один конец. Они ехали на войну, не ожидая вообще никаких выплат. Наоборот, ещё и сами продавали всё, что у них было, и отправлялись воевать за свой счёт. Так поступили в 2014 году американцы Филипп Косов и Рассел Бентли ("Техас"), рядом с ними было немало ребят из Испании, Италии, Сербии.
Несколько иностранцев приехали в Донбасс позднее, после интернет-общения с Расселом и Филиппом, которые сделали себе англоязычные аккаунты в соцсетях и рассказывали людям на Западе правду о событиях в Донбассе. Среди тех, кто переписывался с Филиппом Косовым, был, например, голландец Паскаль Хиллебрант. Бывший участник миссий НАТО на Балканах переехал с семьёй в Донецк и очень хорошо воевал в Донбассе. Но все эти парни потом выплывали сами – кому как повезёт.
Защитники Русского мира. Слева направо: Двое итальянцев "Спартак" и "Архангел" были много раз ранены, но до сих пор в строю; колумбиец "Альфонсо" – был ранен в обе ноги, погиб на СВО; американцы Рассел Бентли "Техас" – убит в Донецке в 2024 году, и Филипп Косов "Орион". Фото предоставлено Филиппом Косовым
Филипп уверен: добровольцев из западных стран могло быть намного больше, если бы Россия их как-то поддерживала. В США и Европе хватает людей, которые хотели бы встать под наши знамёна в борьбе с существующим миропорядком. Но мало кто из них готов просто взять и сжечь за собой мосты, отказаться от всего, что имеет, не зная, что его ждёт после войны.
Если бы Россия создала для этого какую-то базу, пообещала социальные гарантии таким воинам-интернационалистам, помогала им потом с трудоустройством, с жильём, с налаживанием семейного быта, то за нас воевало бы гораздо больше американцев и европейцев. Их пример заставил бы многих других людей на Западе задаваться вопросом, а так ли уж верен курс их правительств? И авторитет России в мире тоже вырос бы многократно.
А пока наша власть недостаточно эффективно работает даже с собственным населением, особенно с молодёжью.
У золотой молодёжи – панический страх перед армией
Филипп Косов, зная менталитет американцев, говорит, что даже в США при их капитализме и при всём нашем негативном к ним отношении, если вдруг возникнет внешняя угроза стране, сразу найдётся много молодых людей, которые начнут размахивать американскими флагами и пойдут в армию добровольцами. В России он такого массового патриотизма у молодёжи не наблюдает.
Филипп постоянно общается с подростками – учит их английскому как носитель языка, в том числе в лучших летних "английских лагерях" для детей из довольно обеспеченных семей.
Молодёжь и зачастую их родители испытывают прямо панический страх перед службой в армии. Готовы пойти служить единицы, хотя год в армии – это вообще ни о чём. Только один из моих учеников сейчас занимается волонтёрством в госпитале. У остальных нет подобных помыслов. Я напрямую их спрашивал, понимают ли они, что их жизнь может так повернуться, что им придётся с оружием в руках защищать себя, семью, Родину. Мне отвечали: "Нет, это старомодное мышление. Не мейнстрим. Нас это не коснётся. В будущем войны должны исчезнуть". И мы видим, что СВО вытаскивают на своих плечах в основном люди старших поколений, воспитанные ещё при Советском Союзе. А те, кто помоложе и помоднее – от 17 до 30 лет, – массово двинули от мобилизации в сторону грузинской границы.
Да, есть Юнармия, патриотические подростковые клубы, но они охватывают очень небольшую часть молодых людей. И молодёжную политику в стране надо радикально менять. Потому что если всё будет идти, как идёт, то через несколько лет, случись война после каких-нибудь очередных Минских соглашений, Россию спасать будет некому. Старшие поколения уйдут, а молодых им на смену придёт очень мало. На завозимых в страну мигрантов надеяться бесполезно. Многие из них не собираются ассимилироваться, и разговорами про Русский мир их ни на что не сподвигнешь.
Зная хищнический менталитет американской элиты, можно не сомневаться: они от нас не отстанут, никогда не оставят в покое. Ведь в России такие огромные ресурсы – зачем оставлять их непонятно кому? То есть нам. Сегодняшняя молодёжь, к сожалению, плохо знает историю. Вся история человечества – это история войн. А кто не знает историю, у того судьба – её повторить.
