Под голову камень положишь —
какие зарницы в поле,
и слякоть степная
с песчинками веток ныряет в обувь;
мороз длинноликий щекочет голень,
подвинешь рукой —
и сорный лёд превращается в крошево.
Мы остались с тобою наледью, проголодью девяностых,
/по теченью реки — ходят мёртвые/,
кружева вьют лицо, сажи россыпь;
память — она стекловата:
только потрогав, не прикасайся к ресницам;
посланный мерить века княжьим взглядом,
чтобы с ними проститься,
я смотрю в эту степь, когда зарница проклюнет,
— если мы не умрём, если нами Бог хороводит —
небесные дюны донецкие,
чалма фронтовая
и углеродных ворон масляные противни.
17 декабря
