Валентина Ванжа о побеге из Авдеевки в Донецк, о гибели отца и о "развлечениях" снайперов ВСУ

Начинающий донецкий блогер Валентина Ванжа рассказала изданию Украина.ру, как жила в родной Авдеевке под Украиной, и что пережила во время ее освобождения.

Валентина – инженер-строитель по образованию. Закончила в свое время Макеевский инженерно-строительный институт. В родной Авдеевке работала на местном Коксохиме инженером-конструктором первой категории.

Раньше жила вместе с отцом в частном доме. Сегодня она живет в Донецке в съёмном жилье, её родной дом в Авдеевке разрушен. Получила российский паспорт и работу.

Валентина увлекается живописью, пишет в основном пейзажи и натюрморты.

- Валентина, в январе 2024 года во время финальной фазы освобождения Авдеевки, которое началось год назад, в октябре 2023 года, ты, жительница этого города, под обстрелом пешком дошла до Донецка. Почему ты пошла именно в сторону Донецка, а не в сторону Украины?

- Когда начался штурм Авдеевки со стороны бывшего ресторана "Царская охота" (ВСУ превратили его в сильнейший укрепрайон на юге города – прим.), я жила в этом районе. Рядом с ним ходить было нельзя еще с 2014 года – украинцы не пускали. Да и смысла не было, потому что там все в январе 2022 года простреливалось.

До 2022 года, если ты хотел попасть в Донецк, который от нас находился в шаговой доступности, то напрямую проехать было нельзя – нужно было ехать через Волноваху. Представляете? Можно было добираться через КПП Марьинка-Александровка или Северное-Майорск.

Поэтому, находясь буквально в шаговой доступности от Донецка, мы не могли просто так проехать туда. Для меня это был очень сильный психологический удар: как можно не попасть в Донецк, если я в нем проработала часть жизни? Мы, жители Авдеевки, всегда считали себя, по сути, частью Донецка.

В общем, 18 января российские подразделения начали штурмовать участок, где находилась "Царская охота". Бойцы зашли туда через трубу (российские штурмовые подразделения обнаружили подземную канализационную трубу длинной 2,5 км, расчистили ее, прошли по ней незамеченными к "Царской охоте" и благодаря внезапности захватили её; об этой уникальной операции сайту Украина.ру рассказал ее участник с позывным "Котик"- прим.).

Я жила недалеко от этой "Царской охоты" в частном доме. Российские штурмовики сразу же взяли под свой контроль три улицы, находившиеся рядом. Они собрали всех, кто там жил. Нас поместили в один дом с хорошим подвалом. В нем мы находились достаточно долго, пока его вплоть до подвала не разрушили минами и сбросами с тяжелого дрона "Баба-Яга".

В итоге мы вынуждены были спасаться оттуда бегством, потому что по нам продолжали бить мины. В ночь с 19 на 20 число мы в соседнем дворе нашли полуразрушенный погреб и провели там остаток ночи. В это время бои еще больше активизировались, поэтому солдаты, которые находились вместе с нами, ушли, чтобы продолжить воевать дальше.

Когда мы утром вышли из погреба, по сути, выбора у нас не было, нужно было куда-то идти, потому что все было разрушено, а улица горела. Случайно так получилось, что улица, на которой мы на тот момент находились, была пограничной. По одну сторону стояли русские военные, а по другую – украинские. По дороге периодически ездили БТРы. Один раз даже танк проехал.

Для меня вообще никаких сомнений не было, куда идти. Я хотела идти только в Донецк. Мысли о том, чтобы выезжать в сторону Украины или на Запад, вообще никогда не было. Если бы я этого хотела, то могла еще 10 лет назад уехать из Авдеевки. Тем более, мне это предлагали в 2022 году сделать и власти города, и военная администрация, руководство Авдеевского Коксохима, на котором я работала. Власти хотели освободить город от жителей.

Я захотела идти в Донецк. Предложила это тем, кто сидел со мной в подвале, но они не захотели – побоялись идти. Их можно было понять – кругом падали мины в "товарном количестве", продолжали летать FPV-дроны, да и вообще артиллерия насыпала снарядами, причем кассетными. Кругом был сущий ад – взрывы и большой пожар. Мы пережили такое, что не передать словами.

- Сколько километров тебе надо было пройти?

- В километрах не могу сказать, потому что в мирное время из Авдеевки в Донецк добирались очень быстро. А во время боев, во время обстрелов, я шла очень медленно. Мне приходилось иногда останавливаться… Пока я шла, могла наблюдать, во что превратились некогда цветущие поля, большие лесопосадки, дороги, дома. Все это исчезло, все было разбито, все в воронках, везде линии окопов и другие какие-то военные инженерные сооружения. Все изменилось за 10 лет войны до неузнаваемости… Вот такой передо мной предстала линия фронта.

- Во время обстрела падала?

- Нет. У меня на обстрел другой тип реакции. Я не падаю. Просто приседаю. Иду, слышу, что снаряды близко начинают падать, приседаю, чтобы по голове не прилетело, жду. Постоянно смотрела себе под ноги, старалась ступать только по остаткам асфальта, чтобы на что-то опасное не наступить. Постоянно себя контролировала. Шла примерно 40-45 минут. Вышла к когда-то красивой развязке, которую построили к Евро-2012: красивый мост над железной дорогой.

Путь, по которому я шла, прекрасно знала. Я ж в Авдеевке всю жизнь прожила. По нему иногда ходила пешком. Так вот, я вышла к блокпосту ДНР, меня увидели днровские бойцы. Мне было сразу понятно, что надо себя сразу обнаружить, чтобы не было проблем и по тебе не начали стрелять. Пытаться самостоятельно перейти линию фронта не надо. Себе потом дороже будет.

- Как солдаты на тебя отреагировали?

- Они, понятное дело, выполняли свой долг – граница на замке. Приказали мне не двигаться. Сказали, что у них приказ: никого не пропускать, поэтому я должна возвращаться обратно в Авдеевку. Но идти обратно я уже не могла – не было ни сил, не желания. Начались переговоры. Бойцы связались со своим руководством…

В конце концов, другая группа солдат в качестве "общественной нагрузки" забрала меня с собой и отвела к своему командованию.

- Ты проходила какую-то фильтрацию?

- Когда меня привели в какой-то штаб, в первую очередь мне дали горячий чай, конфеты, шоколад. Пока мы в Авдеевке были в подвале… это же сырость, холод. Целую ночь мы там как птички на жёрдочке, на каких-то обломках ящиков пытались как-то разместиться. Поэтому, конечно, моё психологическое и физическое состояние было не очень. Но, во всяком случае, в лицо мне никто не говорил, что ты очень напоминаешь шпиона…

В общем, ко мне очень доброжелательно отнеслись, предлагали медицинскую помощь, если мне она нужна. Мне не надо было, я отказалась.

Естественно, были вопросы. Такие специфические. В принципе, было всё нормально. Одним из вопросов было, куда я хочу попасть, куда отвезти. Я сказала, что у меня родственники в Донецке…

- А что за родственники?

- Моя тетя. Она очень пожилой человек. К тому же в Донецке у меня еще какое-то количество родственников, а также знакомые и друзья. Указав на тетю, я выбрала беспроигрышный вариант: она всегда рада меня видеть. Она перед кем угодно была готова за меня поручиться и сказать, кто я. К тому же, в силу того, что она пожилой человек, она всегда дома.

Когда мы к ней приехали, было уже практически темно. Она, когда открыла дверь, была невероятно рада тому, что меня увидела. Мы обнялись. Бойцы посмотрели на нашу встречу, все поняли – вопросов ко мне больше не было.

- Я знаю, что во время освобождения Авдеевки погиб твой отец. Понимаю, что тебе трудно об этом говорить, но если можешь, расскажи...

- Папа погиб 18 января... Когда на нашу улицу зашли русские солдаты, то, как я вам рассказывала, ВСУ просто засыпали её минами как из ведра. Поэтому солдаты собрали нас всех, чтобы отвести в безопасное место, которым стал тот самый подвал.

У меня сильно от взрывов болела голова. Я зажимала уши, чтобы она болела меньше. Солдаты вокруг нас суетятся, кричат, подгоняют, чтобы мы шли быстрее.

Папе было уже 86 лет. Он плохо ходил, медленно, передвигался с палочкой. Я шла немного впереди, он сзади. Когда падала очередная мина, я присаживалась, зажимала уши, а он нет, стоял прямо. Он вообще по жизни никогда не сгибался - ходил прямо.

Мы уже почти дошли до подвала, как рядом упала очередная мина. Она упала в двух метрах за спиной отца. Меня не ранило, просто на меня полетели земля, куски асфальта. Поворачиваюсь, а он лежит. Я хотела подойти в нему - солдат не дал. Кричит: быстрее-быстрее - в подвал. Мы последние с ними заскочили в коридор, а потом спустились в подвал.

Выйти не дают, сильный обстрел. Сидим в подвале. Какой-то мужчина плачет. У него погибли во время обстрела жена и теща. Жена везла старенькую тещу на санках. Их двоих убила украинская мина.

Какому-то солдату командир дал поручение куда-то сходить. Я его попросила: посмотри, что с отцом. Я думала, что его просто оглушило, вот-вот он очнется, и мы снова будем вместе. Но солдат, вернувшись, сказал, что отец погиб. Я сначала не поверила. Думала, солдат молодой. Наверное, не понял меня, пошел не туда... Но второй солдат тоже мне подтвердил его смерть...

- Смогла отца похоронить?

- Нет. Нужно сначала идентифицировать его тело. Я написала заявление в СК. Сдала образцы ДНК для проведения теста, но ответа еще не получила.

- Как жили люди в Авдеевке? Многие уехали?

- Уехали. Например, ради детей. Уже в 2014-2015 году у нас, в городе, не было ни одной школы. А детей же надо учить.

Когда началась война, больница закрылась, аптеки не было. Причем укры специально разбивали магазины и аптеки. Украинские солдаты забрали себе машину скорой помощи, чтобы возить на ней боеприпасы. Магазины ближе к концу украинской власти в Авдеевке закрылись. Не стало отопления, потому что укры перебивали теплотрассы, газопровод, электроснабжение. Поэтому люди выезжали. На момент освобождения в городе, по данным украинского военного коменданта, оставалось где-то тысяча человек. Но, думаю, их было больше. Многие прятались. Особенно мужчины и те семьи, что с детьми. Прятались по подвалам. Гуманитарку не получали. Люди с ними делились своей.

- А как украинские солдаты к вам относились?

- Мы для них все были сепары и ватники. Поэтому, когда начались бои в городе, они били по нам из всего подряд – из пушек и минометов. Когда они стреляли по Донецку и Ясиноватой, то из того самого места били и по нам. Люди это видели.

Еще, когда боев не было, у украинских снайперов было развлечение гонять людей. Помню, вышла на огород весной прополоть, а в метре от меня пуля прилетает в землю. Чтобы я понимала, что это не случайность, еще раз стреляли, еще раз...

У меня так одна знакомая пролежала на земле в огороде минут сорок. Только она пытается подняться, снова рядом в землю пуля прилетела. Вот так они развлекались.

А уже во время СВО, когда нам после пяти вечера запретили выходить на улицу, они могли стрелять по дворам из автомата и пулемета. Пули везде летали. Вот так и жили при Украине. Теперь, слава Богу, этих издевательств больше нет.

Читайте также материал Александра Чаленко Дмитрий "Котик" Кондратьев о том, как брали укреп "Царская охота" под Авдеевкой