Война Рассела Бентли. "Техас" много раз чудом выживал на фронте, но погиб в тылу от своих

Следственный комитет России предъявил обвинения четверым российским военнослужащим в убийстве известного ополченца Донбасса американского добровольца Рассела Бентли с позывным "Техас". Царьград узнал из неизданной книги Рассела и рассказов его жены Людмилы о том, как он воевал. Как много раз был на волосок от смерти, но чудом избегал её.

Через несколько дней после приезда в Донецк из Америки Рассел Бентли вступил в батальон "Восток" и попал вот в такую учебку:

Нас втиснули в комнату для проведения совещаний, в которой находилось около сорока старых советских металлических кроватей. Свободного пространства между ними оставалось 36 см. Был декабрь, и на дворе стоял лютый холод, поэтому окна оставались закрытыми. Потребовалось много усилий, чтобы привыкнуть к запаху от сорока солдат... Еду можно было описать только как ужасную... Мы мыли свои миски и чашки в воде из-под грязной посуды, в которой обычный человек не мыл бы свои рабочие сапоги.

Это рассказ из неизданной книги Рассела Бентли "Ковбой Донбасса", существующей пока лишь в электронном виде.

Каждое утро на базе "Востока" была физическая подготовка, и в первый же день 54-летнего американца, переносившего нагрузки на равных с добровольцами гораздо младше его, четыре раза рвало.

Большинство новобранцев были без гроша в кармане, и Рассел какое-то время думал, что его новое имя на русском: "Дай сигарету". Потому что каждый раз, выходя на улицу покурить, курил одну, а пять раздавал.

Но он не жадничал и не роптал. Он привёз с собой в Донбасс 3 тысячи долларов — более чем достаточно для человека, который, по его собственному признанию, не надеялся дожить до весны.

В начале 1980-х я провёл три года в армии США, три месяца из которых была начальная подготовка. Базовая подготовка в армии Новороссии была всего две недели. Я выстрелял в общей сложности двенадцать пуль из АК-74, десять из которых попали в цель размером с голову со ста метров.

А через две недели в канун 2015 года их бросили в Донецкий аэропорт, самые тяжёлые бои за который как раз пришлись на приезд Рассела Бентли.

Ещё на этапе инструктажей и проверок в "Востоке" случилось удивительное событие — Рассел встретил среди добровольцев американца (русского по происхождению, уехавшего в детстве в Америку).

Из какого штата?" — спросил тот. "Техас". — "Я тоже! Из какого города?" — "Остин". — "Я тоже!". Затем мы обнялись под аплодисменты всех добровольцев,

— так описал Рассел Бентли эту встречу в своей книге. Два американца жили в нескольких милях друг от друга, а чтобы познакомиться, им пришлось преодолеть 12 300 км.

Для него это был ободряющий знак свыше.

ФОТО: Сзади за спиной Рассела Свято-Иверский храм и келейный корпус "Трёшка". Первая его боевая позиция. Она находилась рядом с большим кладбищем. Фото предоставлено Людмилой Бентли

В начале своей войны Рассел в прямом смысле слова ходил под Богом. Его первой боевой позицией стал Донецкий Иверский монастырь, вблизи аэропорта. Опорный пункт назывался "Трёшкой", потому что размещался в трёхтажном здании келейного корпуса — общежития монахов. Рассел и с десяток его товарищей жили в монашеских кельях и отстреливались из них.

Муж всегда подчёркивал, что они ни разу не использовали как позицию сам Свято-Иверский храм. Об этом даже помыслить было нельзя,

— говорит Людмила Бентли.

Тем не менее украинские военнослужащие его своим огнём превратили в руины.

ФОТО: Сзади за спиной Рассела Свято-Иверский храм и келейный корпус "Трёшка". Фактически их позиция находилась рядом с большим кладбищем. Фото предоставлено Людмилой Бентли

"Трёшка" была ближашим зданием к храму, дальше, метрах в пятиста, новый терминал аэропорта, а ещё ближе, прямо напротив, диспетчерская вышка. В этих двух зданиях засели вэсэушники, которых на Украине называли "киборгами". А диспетчерский пункт своим видом напоминал ему змея с короной на голове:

Змей фашизма поднял свою уродливую голову в Новороссии. И мы находились там, чтобы отрубить её.

Смерть стучалась, ей не открывали

Рассел Бентли до Донбасса почти не болел. Но "Трёшка" ударила по иммунитету. Он прибыл на позицию уже с сильным кашлем, а через две недели убыл с воспалением лёгких.

Каждая минута на "Трёшке", по его словам, была наполнена дымом, холодом, темнотой и опасностью. Все разбитые окна в здании были заложены мешками с песком, отчего внутри была кромешная тьма и ходить в любое время суток приходилось с фонариками. На улице был мороз — до 25 градусов, — он пронизывал до костей. Согревались буржуйками, но их трубы выходили на тыловую безопасную сторону, а оттуда часто задувал сильный ветер и загонял дым по дымоходам обратно. Защитники здания задыхались и ходили в слезах.

А боевой распорядок у них был такой. Восемь часов — две смены по четыре часа — у бойца приходилось на несение караула у бойниц, чтобы не прозевать вражескую атаку или заметить подползающего снайпера. Ещё от четырёх до шести часов занимали бой каждую ночь и сильные обстрелы днём, когда по ним работала тяжёлая артиллерия. Во время таких обстрелов все надевали каски, бронежилеты и спускались пережидать их на первый этаж.

Рассел рассказывал потом жене Людмиле, что все они были постоянно уставшими, а нормально отдохнуть или поспать не давали холод и дым. При этом, несмотря на мороз, во время дневных и ночных перестрелок с него пот тёк ручьём — из-за тяжёлого бронежилета и зимней униформы и, возможно, из-за стресса организма от близости смерти. Но "умом" Рассел не страшился её — относился к возможной гибели с фатализмом. Да и, как сам признавался, был слишком уставшим, чтобы бояться. Каждый день, просыпаясь, он говорил сам себе: "Доброе, ..... утро". А когда ожидались особо тяжёлые бои, произносил слова "ХоукаХэй" — военный клич индейцев лакота, у которых жил какое-то время в Америке и которые можно перевести как "Сегодня хороший день, чтобы умереть".

ФОТО: Рассел потом признавался, что на "Трёшке" слишком сильно уставал для того, чтобы бояться смерти. Фото предоставлено Людмилой Бентли

Первый свой серьёзный бой он принял 1 января, перед этим успел помолиться. Их атаковали 30-40 "укропов" из лесопосадки в 150 метрах от "Трёшки".

Огонь по наступавшим вели попеременно. Сначала работал пулемёт "Утёс" — короткими очередями из пары выстрелов с паузой в несколько секунд, чтобы быстро не перегревался ствол.

Когда пулемёт замолкал, работали автоматчики, чтобы по врагу шёл непрерывный поток огня.

При этом стрелки тоже постоянно чередовались у бойницы: Рассел давал очередь из трёх-пяти пуль и отходил от окна, а стрельбу начинал вести его напарник. В один из таких моментов, когда он покинул огневую точку, а товарищ ещё не успел к ней подойти, в бойницу влетела трассирующая пуля и прошла между их головами. Оба только усмехнулись на это.

И таких случаев у Рассела Бентли было немало. Враг прибегал к уловкам: интенсивный артобстрел порой вдруг прекращался, а минут через десять резко возобновлялся по тем же точкам — с расчётом, что ополченцы вылезут из укрытий — станут осматривать разрушения, оказывать помощь раненым. Снаряды не раз приземлялись близко от защитников "Трёшки", но за всё время нахождения Рассела на этой позиции никто не погиб.

Рассел выстреливал несколько сотен пуль каждый вечер и день. Однажды техасец чуть замешкался перед тем, как пойти на кухню выпить чаю: если бы не задержался, то без каски и бронежилета попал бы под миномётный снаряд, пробивший стену комнаты прямо над столом.

На другой позиции "Блесна" пуля снайпера, влетев в разбитое окно, угодила в бетонный потолок, отскочив от него, пролетела в паре сантиметров от головы Рассела и, попрыгав по комнате, улеглась у его ног.

На позиции "Уши" в бывшем детском саду он ночью, заслышав выстрелы у находившейся поблизости "Трёшки", из любопытства вышел на улицу с тепловизором — посмотреть, что там происходит, хотя, по идее, мог этого и не делать. Сканируя "зелёнку", в пятидесяти метрах засёк ползущего человека. Выпустил половину магазина в его направлении. И сел на корточки на углу дома, думая о том, что, возможно, он и не убил снайпера и тот просто отполз назад, но точно спас четыре жизни, включая свою. Потому что с позиции, которую занял снайпер, было как на ладони видно место, где Рассел и его товарищи обычно разговаривали перед сменой караула. И если бы стрельба с "Трёшки" не побудила его выйти наружу, они были бы застрелены в ту же ночь.

А когда Рассел с напарником долбили замёрзшую кучу песка — наполняли им мешки для укрепления своей позиции, в двух метрах от них разорвалась 82-миллиметровая мина, но мёрзлая куча приняла на себя осколки…

14 января орудия батальона "Сомали" обезглавили дракона — смогли обрушить диспетчерскую вышку.

В ночь на 15-е батальон "Спарта" отбил у врага терминал аэропорта. В этот же день на "Трёшку" прибыл врач батальона "Восток". Осмотрев ополченцев, сказал Расселу немедленно ехать в госпиталь. Тот отказался, но вечером по рации получил приказ из штаба собрать вещи и утром покинуть позицию на машине снабжения.

16-го Рассел уехал. Чтобы потом написать:

Смерть приходила, стучась, но рука судьбы вновь вмешалась.

Вечером этого дня вэсэушники предложили перемирие на утро 17-го — чтобы подобрать раненых и обменять мёртвых. Ополченцы согласились, но это была только уловка. Утром 17-го враг начал одно из самых мощных своих наступлений в ходе битвы за донецкий аэропорт. "Трёшка" устояла, но на позиции было трое погибших. Рассел Бентли, узнав об этом, уже на следующий день вернулся туда.

Что было самым страшным

Следующей его позицией стали старые вагоноремонтные мастерские в индустриальной зоне Спартака — посёлка в несколько сотен домов между Ясиноватой и Донецком. Эту позицию называли "Блесной", то есть своего рода приманкой для противника — она сильно вдавалась в контролируемую им территорию. Обычно ВСУ атаковали вечером на закате, когда солнце слепило ополченцев.

Рассел пишет в своей книге, что они очень радовались сильному ветру, потому что в такую погоду не работали снайперы и гранатомётчики. А дожди были настоящей посланной свыше удачей, потому что на позиции не хватало воды: всего литр на человека в день для питья.

Всякий раз, когда шёл дождь, мы брали пустые ёмкости из-под боеприпасов и подставляли их под водосточные трубы или дыры в крыше, чтобы насобирать как можно больше дождевой воды. Двух таких коробок воды, нагретой на походном костре, было достаточно, чтобы вымыть тело (одной вымыться, другой ополоснуться), да ещё можно было и пару носков и нижнее бельё постирать,

— вспоминал Рассел Бентли.

На "Блесне" перед его глазами постоянно были наглядные примеры того, ради чего он прибыл воевать в Донбасс. Одной из самых тягостных боевых задач там было не отбивать атаки врага, а патрулировать посёлок — осматривать брошенные людьми дома в поиске диверсионных групп противника. В этих домах был особенно виден контраст между жизнью и смертью: вязание старушки, лежащее рядом с её креслом в комнате, у которой снарядом было снесено полстены, рисунки ребёнка, изрешечённые шрапнелью... В какой-то момент жители начали возвращаться в свои дома. Но артиллерия врага обстреляла посёлок белым фосфором, разрушив и превратив в пепел 20 процентов домов. После этого гражданские снова уехали.

Рассел прошёл курсы гранатомётчиков в Ясиноватой. Но РПГ, как ни странно, у них был основным средством поражения не танков и бронемашин, а пехоты врага. Технику вэсэушники держали вне пределов досягаемости гранатомётов. Но помимо противотанковых снарядов, которые ополченцы называли "морковками", они стреляют ещё рассчитанными на поражение живой силы "карандашами" и термобарическими "поросятами", выжигавшими всё живое в радиусе 10 метров от взрыва. И именно снаряды РПГ, взрывавшиеся над окопавшейся в "зелёнке", готовившейся к наступлению пехотой врага, были против нёе самым эффективным оружием.

ФОТО: У Рассела и его товарищей было ещё противотанковое ружьё Дегтярева времён Великой Отечественной войны. Оно и сегодня эффективное оружие почти против любой брони. Фото предоставлено Людмилой Бентли

Сложностей у гранатомётчиков было две. Стрелять можно было далеко не из всех комнат здания, а только из довольно больших, так как пуск ракеты из РПГ сопровождается обратным пламенем. Поэтому нередко приходилось вести огонь с открытых пространств, выскакивая на крышу через дыры, пробитые украинскими снарядами в потолках, или из-за угла здания, для чего из него нужно было выйти. В этих случаях главным было тут же смыться с места стрельбы, потому что на него уже через миг моментально обрушивался шквальный огонь — гранатомётчики были приоритетной целью. Им приходилось постоянно менять позиции.

У Рассела и его товарищей, помимо РПГ, было ещё противотанковое ружьё Дегтярева времен Великой Отечественной войны с очень длинным стволом. Как ни странно, оно и сегодня является эффективным оружием почти против любой брони, но особенно хорошо в "разбирании" вражеских блиндажей и уничтожении гнёзд снайперов, охотиться на которых было очень непросто.

Рассел Бентли описал в своей книге, как его друг, 17-летний юноша из Макеевки, музыкант с позывным "Поэт" убил снайпера из ручного пулемёта. "Поэт" обнаружил его ночью в тепловизор и накрыл в момент смены позиции, но перед этим снайпер успел в него шесть раз выстрелить, и каждая пуля пролетала в нескольких сантиметрах от его головы.

ФОТО: Братья-блюз. "Техас" и "Поэт" вместе воевали, а потом не раз вместе пели.

Читайте завтра историю любви Рассела Бентли. О том, как за 8 лет до гибели американский доброволец нашёл в Донбассе счастье.